Здесь можно по очереди представлять основных «действующих лиц», отмечать индивидуальные особенности их позиций. Давайте сделаем по-другому. Пусть они говорят сами за себя. Позиции у «националов» открытые, изложение, как правило, удобопонятное. Итак, начнём.

Последнее мероприятие, проведённое участниками Московского Экономического Форума, этосекция МЭФ, состоявшаяся29 сентября 2015 года в Конгресс-центре Торгово-промышленной Палаты России.Тема встречи: «Стратегия выхода из кризиса: от потрясений к оздоровлению».

Cоветник президента РФ Сергей Глазьев (сопредседатель МЭФ, д.э.н., академик РАН):

«Ни в одной стране мира нет такой свободы для валютных спекулянтов., как в России.Причём этому потворствует и финансовый регулятор в лице ЦБ. Сегодня рубль – самая недооценённая валюта мира. Отсутствие ЦБ на бирже делает рубль заложником спекулятивных игр. А ведь конституционная обязанность Центробанка – контролировать курс национальной валюты. У нас объем валютных резервов в два раза больше денежной массы. ЦБ по силам маневрировать и управлять валютным рынком, но он почему-то устраняется от этого. В любой стране мира за ситуацию, которую мы наблюдали, например, в декабре 2014 года, виновных бы жёстко наказали. Если государство теряет контроль над курсом своей валюты, то оно передаёт возможность манипулирования им валютным спекулянтам», – говорит Глазьев. Ирония же ситуации в том, что, по его словам, ЦБ спекулянтов еще и кредитует.

«Попытки ЦБ влиять на финансовый рынок, повышая процентные ставки, успеха не имеют, – считает советник президента. – Доходность спекуляций на раскачивании валютного рынка многократно превышает ключевую ставку. К тому же манипулирующие рынком спекулянты почти не рискуют, поскольку легко просчитывают политику денежных властей. Чтобы снизить спрос на валюту на бирже, в этом году ЦБ запустил механизм рефинансирования в иностранной валюте по операциям валютного РЕПО. Тем самым он создал новый канал обогащения спекулянтов, теперь уже на повышении курса рубля». «Беря валютные кредиты по 2%, банки конвертируют их в рубли, покупают облигации федерального займа с доходностью более 10%, а затем продают их и снова конвертируют в валюту по уже повысившемуся курсу рубля. С учётом его роста на треть получается, что доход спекулянтов составляет 30–40%. То же самое происходит и в случае, когда курс рубля снижается», – описывает механизм советник президента.

Как говорит Глазьев, есть много способов навести порядок на валютном рынке: «Для начала надо прекратить кредитование спекулянтов. ЦБ должен проводить валютные интервенции не в соответствии с ожиданиями биржевых игроков, а действовать против них. По факту крупных спекуляций надо проводить расследование с последующим наказанием. Наконец, можно вводить специальные налоги на операции с валютой либо запустить механизм резервирования валюты».

Высказываясь о «нейтрализации антироссийских санкций», Глазьев предлагает разрешить российским компаниям отказываться от уплаты долга по кредитам от стран, которые ввели финансовые санкции против России. Советник главы государства рекомендует конвертировать средства Резервного фонда и ФНБ в золото и обязательства стран БРИКС. Совместно со странами БРИКС Глазьев предлагает создать систему международных банковских расчётов, которая замещала бы SWIFT.   Глазьев предлагает исключить возможность перехода «стратегических» предприятий в руки иностранцев — при банкротстве подобных предприятий на их базе советник президента хочет создавать «народные предприятия». План Глазьева предусматривает создание при президенте Государственного комитета по стратегическому планированию, которому бы было подчинено правительство, а также Государственного комитета по научно-техническому развитию.

Интересно «послушать», что говорят два других сопредседателя МЭФ: Константин Бабкин - российский предприниматель и политический деятель, председатель Федерального Совета ВПП «Партия дела», президент ООО «Новое Содружество» и ассоциации «Росагромаш», и Руслан Гринберг - Директор Института Экономики РАН.

Константин Бабкин ответил на вопрос:

Вопрос – Почему в нашей стране урожайность остаётся на невысоком уровне? Что нужно сделать для изменения ситуации к лучшему? Может ли Россия совершить агропромышленный рывок?

Ответ:В мировом сельском хозяйстве произошла мощная технологическая революция- В советские времена урожайность была 22 центнера с гектара, сейчас 25, но это неудовлетворительная цифра. За 25 лет, с тех пор как Советского Союза не стало, в мировом сельском хозяйстве произошла мощная технологическая революция.За четверть века все регионы мира удвоили объёмы производства продовольствия: и Африка, и Азия, и Америка. Урожайность там увеличилась примерно в два раза за счёт достижений в генетике, более грамотного применения удобрений и за счёт более производительной сельхозтехники. 
         То, что мы нарастили урожайность всего лишь на 15% за четверть века как раз и высвечивает проблемы в сельском хозяйстве. Кроме того, из сельхозобращения выведено 40 млн. гектар земли. Это непозволительный и удивительный факт в современном мире.Кто бывал в Европе и Азии, тот лично видел, что там каждый клочок земли распахан, каждый клочок земли используется, а мы забрасываем огромные аграрные регионы. Это проблема, но это и наш потенциал. За счёт возвращения земель в сельхозоборот можно сильно увеличить объёмы производства продовольствия, и должны это сделать! Для этого у нас все есть. У нас есть свой рынок, который мы бездарно отдали зарубежным коллегам, и сегодня нас кормят зарубежные фермеры. У нас есть технологии и земли, есть люди, которые хотят работать.В России можно собирать более 200 миллионов тонн зерна Кстати, то, что уже намолотили (в этом году) почти 79 тонн, свидетельствует о неплохих перспективах урожая. Наверное, наберём больше 100 млн тонн. На фоне предыдущих лет это будет относительный успех, но Китай на меньших площадях получает 600 млн тонн зерна. Да, там климат лучше и собирают по два урожая, но не шесть же! Разница слишком большая, чтобы объяснить её только климатом. 

Наши специалисты подсчитали, что в России можно собирать более 200 млн тонн зерна. Об этом свидетельствуют все объективные показатели. А что же делать? Нужна защита от неравной конкуренции из-зарубежа, нужны дешёвые кредиты. Требуется понятная система распределения дотаций, которые надо еще и увеличить, чтобы они хоть как-то были сравнимы с дотациями фермеру в экономически развитых странах.Часто спорят: экспорт зерна - это плюс для России или его надо ограничивать? Склоняются сейчас в пользу второго, но я считаю, что это ошибка. Запрет на экспорт приводит к тому, что зерно на внутреннем рынке стоит дешевле, чем на мировом рынке, и значит крестьянин не дополучает деньги. В результате крестьянин меньше вкладывает в развитие своих хозяйств, меньше покупает удобрений, техники и зарплаты тоже падают. Все это снижает темпы развития сельского хозяйства.Нужно, напротив, поддерживать экспорт продовольствия, тогда деревни начнут отстраиваться, процветать, там будут появляться новые школы и проч. Увы, это практически не делается, но на некоторых направлениях у нас есть успехи. 

Экономист Руслан Гринберг убеждён, что Россия выдержит любой курс доллара.

Вопрос: Падение курса российского рубля бьёт по населению, но, вроде бы, помогает государству. Валютные трейдеры уже вслух говорят, что власти осознанно дают рублю упасть. Руслан Семёнович, насколько такая ситуация комфортна для российской экономики?

Ответ:Очень дискомфортна. Для людей, не имеющих долларов, а это две трети населения, они будут страдать от повышения цен в связи с девальвацией. Импорт у нас очень большой, несмотря на все заклинания по поводу импортозамещения, поэтому я ожидаю скачка цен. Консолидация государственных финансов через девальвацию — для страны это весьма экзотический способ решения финансовых проблем. Здесь главная проблема – волатильность, то есть изменчивость, неустойчивость нашей валюты по отношению ко всему миру, и это затрудняет формирование бизнес-планов, невозможно предвидеть даже ближайшее будущее. Сегодня инвестиционный климат очень слабый, бизнесмены не понимают, какая будет стоимость валюты. Неопределённость беспрецедентна. 

Вопрос:Официально чиновники объясняют провал российской валюты санкциями Запада и падением цен на нефть. Помимо названной Вами сейчас волатильности, еще есть причины провала?

Ответ:Падение цен на нефть – согласен, а влияние санкций – только отчасти. В моем представлении у нас действует неверная денежная кредитная политика. Нельзя было в своё время так сильно раскрываться перед миром, отменять все валютные ограничения – это была очень рискованная вещь, и риски реализовались. Правительство решило не вмешиваться в курсообразование – это был контрпродуктивный шаг. На самом деле надо вмешиваться, а не хранить преданность идеалам свободного рынка.Какой курс доллара или цена на нефть критичны для российской экономики?Наша экономика имеет довольно большой запас по прочности. Если цена на нефть упадёт до $30 за баррель, то возникнут бюджетные проблемы, к которым страна будет не готова, поскольку нет у нас долгового рынка — стабильного и большого. Страна выдержит любую цену на нефть и любой курс доллара, но придётся затянуть пояса потуже. Здесь очень важна динамика цен. Если инфляция будет ускоряться при нулевом экономическом росте, то это очень опасно, стагфляция, или рецефляция – рецессия плюс инфляция – это хуже, чем прозябание. Тогда это уже крах. Но опять же, что такое крах? Россияне любят ждать конца света, но серьёзно к нему никогда не готовятся.

Что делает государство для облегчения жизни своих граждан? Государство делает очень мало, если вообще что-то делает. У широко разрекламированной кампании импортозамещения наблюдается отсутствие каких-либо явных успехов. Импортозамещение очень тесно связано с идей свободного рынка, причём эта позиция идеологически окрашена: всякие валютные ограничения – возвращение к советской плановой экономике. Это все ерунда: не важно, какого цвета кошка — лишь бы она ловила мышей. Нашим деятелям, ответственным за финансово-экономический блок, не хватает прагматизма.

Вопрос:Мы приговорены к этой ситуации постоянного колебания вслед за капризами мирового нефтяного рынка.Какие меры необходимо предпринять, на Ваш взгляд? 

Ответ:Надо вводить валютные ограничения, заниматься резервированием банков, ввести контроль над движением капиталов на вход и на выход. А сейчас что происходит? Ждут благоприятной ситуации – когда цены на нефть подскочат и будут оставаться на стабильно высоком уровне, но об этом мечтать нельзя. Наоборот, различные исследования разных исследовательских институтов мира показывают, что цено-понижающие факторы на рынке нефти будут доминировать в ближайшие несколько лет над цено-повышающими. А пока мы наблюдаем, что бизнес обескуражен, дезориентирован, не очень понимает, как ему сформировать свою хозяйственную деятельность, когда рубль туда-сюда шатается. Как сказываются последствия изменение курсов валют для ближайших соседей — Белоруссии, Азербайджана, Украины, которые входят в первый эшелон экономических партнёров России?Очень отрицательно сказывается.

Рубль в этом году — одна из самых быстро дешевеющих валют в мире. Если наша валюта обесценивается быстрее, чем в соседних странах-партнёрах, то мы захватываем их рынки – это преимущество большой экономики перед маленькими. Для них это проблема: они вынуждены следовать за нашими действиями, а это еще дальше вызывает инфляцию, получается замкнутый порочный круг. Это уже было: стремительный обвал рубля в конце декабря, когда и Украина, и Казахстан почувствовали резкое сокращение сбыта своей продукции.

Вопрос:Можете ли сделать краткосрочный и долгосрочный прогноз на цены нефти, рубля, доллара?

Ответ:Кто знает будущее, тот в сумасшедшем доме должен находиться (смеётся), а тем более сейчас. К концу года доллар вполне может подняться до 75 – 80 рублей, а дальше – непредсказуемо совершенно. Зависит ли что-то в данной ситуации от нас, обыкновенных людей, не ворочающих тысячами долларов?Обыкновенные люди должны перестать быть просто объектами политики, ведь если вы не занимаетесь политикой, то политика займётся вами. Нужно активно участвовать в жизни своего государства – узнавать новости, изучать программы, ходить на выборы.Надо быть не просто плывущими по течению людьми, а гражданами своей страны, активно участвовать в жизни государства. Никакого другого рецепта нет.

Ну а как относятся идеологи национальной буржуазии к своим конкурентам – к либеральной компрадорской буржуазии? Показательна в этом отношении статья Андрея  Дёгтева — эксперта Центра научной политической мысли и идеологии под названием«Уроки либерального неоязычества от Д.А.Медведева». Вот выдержки из неё:

«Недавно в «Российской газете» и в журнале «Вопросы экономики» вышла статья Дмитрия Медведева под названием «Новая реальность: Россия и глобальные вызовы». Статья нацелена на поиск путей выхода из тогосоциально-экономического тупика, в котором оказалась Россия на данный момент. Кстати, благодаря многолетней деятельности того же самого Медведева. Судя по приведённым премьером тезисам, надеяться на выход из депрессии в ближайшее время бесполезно, так как правительство нацелено на реализацию всех тех же принципов экономического регулирования, которые и привели российскую экономику в плачевное состояние…

В качестве главной модернизационной задачи выдвигается не обеспечение доступного кредита, не развитие науки и не новая индустриализация, а «всемерное раскрепощение… экономической жизни». Не к тому ли самому раскрепощению призывали страну шоковые терапевты с 1991 года? За 20 с лишним лет упор на раскрепощение без должного внимания к государственно-управленческой функции не дал ничего, кроме разрухи и деградации. Но даже в момент острого экономического кризиса первое, что приходит на ум нашему премьеру — желание побольше раскрепоститься…

Подобно дикарям-язычникам, совершающим бессмысленные ритуалы с целью вызывать милость богов, монетаристы тоже имеют свои квазирелигиозные действа. Ограничение денежного предложения с целью умилостивить инфляцию стало для них незыблемой традицией. Действие более чем абсурдное. Во-первых, мировая статистика демонстрирует обратную связь между денежной массой и инфляцией — чем больше денег, тем ниже цены. Во-вторых, в силу особенностей российской экономики инфляция является асимптотической величиной, достижение нулевого показателя которой невозможно. В-третьих, умеренный инфляционный фон является естественным для многих современных экономик и выражает результат расширенного воспроизводства крупных промышленных организаций. Всё это не очень заботит либеральных советников Медведева — поэтому в своей статье по сложившейся традиции он ставит цель снижения инфляции до уровня в 4% в ближайшие три года.

В условиях жёсткой кредитно-денежной политики и ограничения доступа на внешние кредитные рынки инвестиционный ресурс не может находиться в избытке у частного инвестора — он может быть сгенерирован только государством. Тем не менее, Дмитрий Анатольевич призывает к поиску частных денег. Столь же многообещающее занятие, как ждать снега в пустыне Сахара или выращивать апельсины в Антарктиде…

Дмитрий Анатольевич, видимо, путает две модели промышленного развития: импортозамещение и экспортоориентированную модель. Импортозамещение — это стратегия, позволяющая странам, по тем или иным причинам не вписавшимся в мировую конкуренцию, наладить производство хотя бы на внутреннем рынке. Протекционизм тут обязателен. Китай, прежде чем вышел с массированным экспортом, держал драконовские заградительные импортные пошлины. Экспортоориентированная же модель, напротив, направлена на завоевание отечественной индустрией внешних рынков. Для этого с целью удешевления продукции максимально снижаются производственные издержки, включая зарплаты и социальные расходы.Вновь прекрасный пример — Китай, ставший экспортной сверхдержавой за счёт эксплуатации дешёвого труда своего населения.

Экспортоориентированная модель и импортозамещение противоположны друг другу. В первом случае мы имеем искусственно заниженный уровень жизни населения и свободную торговую политику. Во втором случае — инвестиции в человеческий капитал и протекционизм. По мнению же Медведева, лучшим импортозамещением является экспортная ориентированность, что само по себе является оксюмороном. Кто ему все это написал?

Противопоставление отечественной и зарубежной продукции по критерию стоимости и качества является типичным взглядом на макропроцессы сквозь призму микроэкономики. Дело в том, что помимо товаров отдельные фирмы производят также добавленную стоимость, которая распределяется в виде дохода между всеми участниками экономики. Иными словами, даже убыточное предприятие генерирует для общества доходы, превышающие его собственную отрицательную рентабельность. Поэтому для страны, не обладающей конкурентными преимуществами, вообще не может ставиться вопрос о том, что лучше: покупать более дешёвые и качественные импортные товары или производить свои. Единственный выход для такой страны — налаживать собственное производство. В противном случае покупать за рубежом нужный товар в нужном количестве всё равно не получится, так как отсутствие собственных источников добавленной стоимости означает и нулевую покупательную способность. Откуда валюта-то, если нечего экспортировать?...

Медведев же (а в действительности, видимо, команда его высокопоставленных спичрайтеров) в своей статье сетует на то, что резкая девальвация, санкции и импортозамещение ограничили присутствие импортных товаров на российском рынке и тем самым понизили конкуренцию. Нужно быть очень большим оптимистом, чтобы надеяться на то, что внешняя конкуренция сможет оживить замученную высокими процентными ставками, тарифами, безденежьем и бюрократизмом российскую промышленность, а не окончательно добить её.

Помимо чисто экономических рассуждений премьер выражает и некоторые соображения концептуального характера. Например, Дмитрий Анатольевич подчёркивает, что Россия является частью европейской цивилизации и должна выстраивать с ней всяческое сотрудничество вплоть до построения единого экономического пространства, однако сам же признаёт, что «именно желание России быть органичной частью развитого мира вызывает противодействие со стороны наших потенциальных конкурентов». 

Фактически признаётся, что тот самый западный мир, частью которого Россия упорно стремится стать, намеренно отторгает её и противодействует её приобщению к «клубу цивилизованных держав». Иными словами, наша страна борется против коллективного Запада, по совокупной мощи многократно её превосходящего, за то, чтобы на подчинённых правах стать его составной частью. Частью, культурно отформатированной и институционально перестроенной под универсальную западную гребёнку. Стремящаяся на Запад Россия подобна быку, рвущемуся на скотобойню. И это несмотря на то, что есть все предпосылки для гораздо менее ресурсозатратного и значительно более эффективного самостоятельного пути развития: и культурная самобытность, и исторический капитал, и экономические ресурсы и ещё не до конца растерянный геополитический потенциал!

Власть не стремится к поиску альтернативных экономических подходов, а значит, задача актуализации конструктивных идей ложится на плечи общества. Воплощение этих идей возможно лишь тогда, когда они окрепнут в массовом сознании, получат широкое распространение и превратятся в реальный фактор давления на власть. И участие в этой идейной работе — должно стать долгом каждого сознательного гражданина. До тех пор, пока этого не произойдёт, нас ждёт лишь «всемерное раскрепощение» и вечное ожидание частного инвестора у разбитого корыта».

Материал подготовил С.В.Христенко